Статья профессора факультета мировой экономики и мировой политики Г.И.Мирского
Опубликовано на «Эхе Москвы» 25 августа 2014 г.
Я отношусь к той – увы, уже немногочисленной –категории людей, которые видели своими глазами знаменитый « марш пленных» в Москве в 1944 году. А сейчас посмотрел кадры из Донецка. Ничего похожего, небо и земля. Я стоял тогда недалеко от метро «Маяковская». Молчаливая толпа москвичей мрачно наблюдала за шествием подавленных, побежденных, и явно осознававших не только свою личную беду, но и неминуемое поражение своей страны людей. Тишина. Настроение такое: вот, достукались, довоевались – и заслужили то, что получаете. Никаких выкриков. Ни радости, ни злорадства, ни малейшей попытки унизить или поиздеваться.
На то, что происходило в Донецке, смотреть было просто тяжело. Толпа, дай ей волю, была готова разорвать – кого? Молодых украинских парней, абсолютно таких же, как те, которые их конвоировали со штыками наперевес. Какие там фашисты, бандеровцы… Язык, воспитание, образование, ментальность – все совершенно одинаковое, только судьба сложилась так, что одни родились в Макеевке или Краматорке, а другие в Житомире или Кривом Роге.
Ужасно, удивительно? Вовсе нет. Это и есть гражданская война, самая жуткая и омерзительная из всех видов войн. Тем, кто поражается и не может этого понять, надо посоветовать хотя бы почитать «Тихий Дон», вспомнить, как убивали друг друга – и не просто, а стараясь причинить максимальные мучения – люди одной и той же культуры, одинакового образа жизни. И так было всегда и везде: ненависть к с в о и м гораздо сильнее, чем к чужим. Полный абсурд – думать, что у людей возникнут такие чувства: да, мол, воевали, страшное дело, сколько они нам зла принесли, но все-таки свои люди, один народ-то; гады, подонки, но ведь одного роду-племени, заблудились они, простить надо. Такие чувства могут быть лишь у ничтожного меньшинства.
Если бы тогда по московским улицам проводили не немцев, а русских, власовцев – вот тогда многие из стоявшей на тротуаре публики орали бы и бесновались, бросались чем только можно.
А немцы? Во-первых, на них за год до окончания войны смотрели как на побежденных. Летом 44-го никто уже не сомневался, что война будет выиграна. Была, если можно так выразиться, остаточная ненависть, уже остывшая; смотреть на разбитых врагов было неприятно, многим хотелось бы плюнуть и отвернуться, но «ярость благородная» уже иссякала, по крайней мере в тылу. Во-вторых, у многих была и такая мысль (знаю, слышал часто в то время от рабочих) : немецких солдат мобилизовали и послали на фронт, они сдуру пошли за Гитлером, думали, что за свою страну воюют, вот сейчас за глупость и расплачиваются. Но в измене-то их не обвинишь, они чужие.
Нельзя забывать еще и вот что: в Москве на пленных смотрели люди, конечно, пережившие страшные вещи, голодавшие и вкалывавшие из последних сил, все отдававшие ради победы, но все же не подвергавшиеся непосредственно артиллерийскому обстрелу. В Донецке на улицы высыпали люди, которые еще накануне ночью тряслись в подвале под звуки разрывов мин и снарядов и знали, что завтра будет то же самое. О т ч а я н и е и ярость – вот что было два дня тому назад в Донецке и чего не было, уже не могло быть в 44-м в Москве. И вот перед их глазами шли те самые парни, которые, может быть, все это зло причинили. Реакция людей понятна. Женщин, кричавших «фашисты!», нечего упрекать. Виноваты в этом безобразном действе главари «народных республик», для которых главное – довести до предела, до точки кипения ненависть с обеих сторон для того, чтобы сделать невозможным никакой компромисс. И киевская власть желает того же; все друг друга стоят.
А ведь на Украине, в отличие от России, с официального верха не культивировалась ненависть не вбивалась в души людей дикая злоба и подозрительность по отношению к чужим. Лишь ничтожная часть украинцев действительно бесилась от отвращения к «москалям и жидам». Сейчас, по мере расширения масштаба войны, естественно, ксенофобия и особенно антисемитизм будут стремительно расти, как это было во время украинской смуты почти сто лет тому назад. А вот действительно новое – это взаимная ненависть украинцев и русских. Братские народы? А впрочем, не забудем о первом убийстве в истории человечества. Кем приходились друг другу Каин и Авель?